По ту сторону черной дыры - Страница 95

— Так что же делать? — повторил король, — я уже готовился к церемонии помолвки…

— Готовьтесь дальше, — пожал плечами Дюбуа, — только о книге никому не рассказывайте. Не то меня Ромейский Владыка высечет розгами.

Шут хлопнул удрученного короля по плечу.

— Полно, Людовик! Старина, У тебя такой вид, будто ты отравился несвежей лягушатиной. Испей вина!

— Никакого вина! — шарахнулся от него король, вспомнив утренний конфуз, — к вечеру я должен быть совершенно трезв.

Кардинал изумленно глянул на него. Повелитель Франко никогда не отказывал себе в удовольствии пропустить пару бокалов. Присутствие послов из далекой Белой Руси уже начало плодотворно сказываться на государстве. Внезапно он вспомнил об одной важной вещи, которую не успел совершить утром.

— С вашего разрешения я вас оставлю, — сказал он и исчез за портьерой. Людовик помассировал виски.

— О чем это мы с тобой, Жак, беседовали до прихода Их Святейшества?

— О братьях твоих меньших, — отозвался паяц потягивая вино.

— Ну совершенно не на кого положиться! — сокрушенно вздохнул король, — что у меня за братья!

— В семье не без уродов, — философски заметил шут. Людовик вспомнил о сестрах и едва не заплакал.

— Ну а что мне прикажете делать с Анной! Может, скажешь, нет?

— В монастырь, к такой-то матери, жаль не помню ее имя — Мухин много раз называл.

— А может кардинала оженим?

— Знаешь, Людовик, так и до отлучения от церкви недалеко, — ответил шут, — может ты забыл, кто из нас шут? Этак мне скоро придется брать у тебя уроки.

— Да ну тебя! — отмахнулся король, — я просто доволен, что за сегодняшний день сделал больше, чем за прошедший год.

— Еще неделю поработаешь, и сделаешь больше, чем Карл Великий.

Людовик улыбнулся.

— Скажешь тоже. Мне бы хоть немного прибрать в королевстве: навести порядок, укрепить город, одолеть герцога Руанского…

— Ишь, размечтался! — прервал его шут, — ты бы для начала приказал убрать во дворце. Перед гостями неудобно, ей богу — такая вонь!

— Завтра — послезавтра начнем.

— Сколько раз я уже это слышал, — сладко зевнул Жак и уснул на королевском троне, сжимая в руке обглоданную куриную кость.

* * *

Сидя у зеркала принцесса Диана едва сдерживала слезы. По привычке, считая свою горничную за предмет обстановки, она думала вслух.

— Уж лучше монастырь, чем такое унижение! Этот рыцарь меня как увидит, сразу отречется, или запрет подальше от людских взглядов!

— Что вы, ваше высочество! — всплеснула руками горничная Камилла, искренне любившая принцессу, — он вас уже видел! Клянусь святой Марией, он весьма хорош собой! К тому же, превосходно разговаривает на нашем языке.

— Тебе это откуда известно? — насторожилась принцесса.

— У меня подруга в Женуа служит при кухне, Аглая. Она рассказала, что сей рыцарь сначала сильно рассердился, узнав о предстоящей помолвке, а затем, когда ему что-то шепнул на ухо лекарь, он сразу повеселел. Вот увидите, Ваше Высочество, лекарь знает, как вас избавить от этой штуковины!

— Ах, Камилла, если бы только это произошло! Я бы тогда была согласна выйти замуж даже за главного конюха!

— Что вы такое говорите! — с ужасом воскликнула горничная, — принцесса — и за конюха!

Камилла с восторгом закатила свои хорошенькие глазки.

— Да я бы с удовольствием согласилась бы быть принцессой, даже имея эту гадость на глазу!

… Добрый фей из сказки не возник у них за спинами в этот момент, не вырвал из седеющей бороды клок заплесневших волос, не пробормотал «крибле — крабле — шмук!» И не поменялись местами госпожа и горничная — всего этого не было и в помине. Вместо этого в опочивальню принцессы ввалился пахнущий вином шут и сытно рыгнул в кулачок. Покои наполнил запах перегара. Горничная не растерялась — моментально отворила окошко и встала у него, ожидая пока помещение проветрится.

— Жак, милый! — защебетала принцесса, — ты ведь был в плену у росичей?

Шут не торопясь достал откуда-то из недр своего платья куриную ногу, откусил от нее добрую половину, прожевал. Затем налил в чашку морса из графина, отпил и произнес:

— Ик! Был.

— Скажи мне, как они? Чем занимаются их жены? Надеюсь, не сидят взаперти?

— Что делают жены? Знати? — переспросил удивленный шут.

— Да! Знати! — нетерпеливо произнесла принцесса, теребя веер.

— А как и вы, то бишь, нихрена! — фыркнул Жак, — вышивают на пяльцах, когда плохая погода, катаются на качелях, водят хороводы и жрут медовые пряники. От этих пряников рожи у них румяные, как у нашего кардинала. Но ты успокойся, тебе это не грозит.

Диана вопросительно посмотрела на него. Шут объяснил.

— Твой же суженый не из знати — простой воин.

Из того места где стояла Камилла послышался удивленный звук. Диана же продолжала расспрашивать.

— А что делают жены простых воинов?

— Следят за домом, воспитывают детей, готовят, стирают и получают тумаки от мужей.

— За что же тумаки? — задохнулась от возмущения принцесса.

— За то, что недостаточно быстро выполняют все остальное — шут одним быстрым движением обглодал кость, хлебнул из чашки и точным движением послал курногу в окно, при этом едва не задев носа горничной, а затем возвестил:

— Это тебе тоже не грозит.

— А что мне грозит? — шут пожал плечами.

— Откуда я знаю, я же не Кассандра! — Диана в нетерпении стала егозить на стуле.

— Ты же был в посольстве! Чем занимаются их женщины? Или ты женщин не видел?

— Видел. Их в посольстве около десятка. Жены рыцарей. Что делают? Чтобы я понимал, что они делают! Могу сказать, чего не делают. Веерами не обмахиваются, в реверансе не приседают, глаза не закатывают, как лягушка на насесте! Да не знаю я, дочка! Сама увидишь!